Пробуждение пришло резко, как удар по затылку. Глаза открылись, встретив холодный металл потолка, отдававший чужим, неземным свечением. В ушах стоял гул, а в голове — пустота, густая и липкая, будто вата. Они не помнили своих имен. Не знали, как оказались в этом странном месте.
Но руки... Руки помнили все. Пальцы сами собой нащупывали на бедрах привычный вес оружия, ложились на шероховатые рукоятки. Мускулы напрягались, готовые к действию, еще до того, как сознание успевало отдать приказ. Тела, закаленные в тысячах тренировок, жили своей собственной, четкой памятью.
Их корабль, а вернее, клетка, плыла в неизвестность. Датчики, чьи символы казались кошмарными завитками, показывали сближение. Они были не одиноки. В пространстве вокруг висела тишина, но это была хищная, выжидающая тишина. Чувствовалось, как на них смотрят. Как оценивают. Как видят в них лишь цель, трофей, дичь для забавы.
Охотники. Раса, для которой охота на разумных существ — высший спорт. Они вышли на этот след и теперь ждали, когда добыча проявит страх, когда попытается бежать.
Но эти люди в камуфляже, с пустыми глазами и полными памяти руками, не собирались бежать. Страх был где-то глубоко, под слоем пустоты, и до него не было дела. Вместо него поднималось другое — холодная, безликая ярость машины, которую включили против ее воли. Они не знали, кто они. Но они точно знали, что делают. И что будут делать.
Один за другим, без слов, они проверили магазины, вставили их обратно до щелчка. Звук был тихим, но в гробовой тишине отсека он прозвучал как залп. Это был не ответ на вызов. Это был вызов самим охотникам.
Клетка открывалась. Игрушка собиралась сломать того, кто в нее играл. Они расставились, приняв привычные, выверенные позиции. Взгляды, острые и пустые, уставились на входной шлюз. Они не были добычей. Они были ловушкой, которая только ждала, чтобы в нее вошли.
